Осторожно, много букв:
VolI. – Пусть жизнь будет полна испытаний, ибо северный ветер породил викингов.
VolII. – Скорее в путь, развей свой страх, мы не нужны богам. Игрушкой у судьбы в руках быть не пристало нам.
VolIV. – Тяжёлые ботинки. Пустые времена.
Продолжу сбивчивый рассказ о жизнеметании.
Итак…
Вот и настал день начала морских курсов. Волнение щекотало где-то в районе солнечного сплетения, спокойно не сиделось, и голова шла кругом от недосыпа.
Вообще не спать перед собеседованиями, экзаменами и прочими важными мероприятиями – очень помогает. Особенно, если хочешь их завалить.
Когда умывался в зеркале, на меня глянул кто-то злой, сильно уставший, и грязно обозвал.
Одевшись, мучительно долго зашнуровывал ботинки. Администратор Танюша иронично похвалила мой внешний вид. Я оценил свой разбитый нос, пощупав пальцами, и сказал, что собираюсь на свидание. Она сделала вид, что приревновала, и заявила, что шансов у меня нет. Очень ободряюще.
Путь был долог, тернист, извилист. Плыл, как в тумане.
Добравшись до Макаровки, я оказался в группе таких же балбесов, решивших вступить на солёный путь флибустьера. Среди всех мне запомнился Славик – смешливый парень с копной пшеничных волос и сивой бородкой, из Севастополя. Он рассказывал всем, как по срочной службе попал на флот и гонял там крыс по трюму Машкой, пояснив, что «Машкой» моряки называют швабру. Связывал это с отсутствием на военных кораблях женщин, что объявил ужасным упущением и отжившей традицией. В этот момент к нам вышла женщина вредной наружности и раздала анкеты, чтобы нам тут не скучно было в очереди сидеть.
Среди стандартных вопросов, в самом низу следовала строка: «Хотите ли вы что-то ещё добавить о себе?». Окинув взором предыдущие четыре листа, где я решительно всю подноготную о себе выложил, написал: «Не хочу».
Славик, сидевший рядом, на этот вопрос написал былинное: «Мне 20, и я бородат». Гордо показал мне, и я закатился смехом, за что вредная тётка тут же набросилась на нас с замечаниями, заявив, что нормальных матросов из нас таких не получится. Ответом ей был хохот.
Пока приёмная комиссия принимала всех торопливых, спешащих жить, мы вышли на крыльцо и разговорились. Узнав обо мне, Слава стал жарко отговаривать меня от морской идеи:
— Ты что? С образованием сюда? Ты учился 5 лет, чтобы теперь палубу драить? Пойми, я иду только потому, что после школы сразу на флот призвали, а теперь деньги надо зарабатывать, а я ничего особо и не умею больше. Заработаю – сразу свинчу на нормальную работу. Зачем тебе это?
— В офисе не сидится, — парировал я.
— Это всё от слишком хорошей жизни. Расслабило тебя сильно. Романтики захотелось и острых ощущений, пойдём покажу тебе, чем заниматься будешь.
Он привёл меня на участок, где убирались молоденькие матросики. У всех форма не по размеру огромная, в глазах плещется грусть. Они яростно мели участок, а среди них ходил моложавый мужчина и орал за нерасторопность. У того были явно дембельские замашки, он стращал мальчишек угрозами, отвесил кому-то подзатыльник по лысой голове и бросал бычки под ноги, чтобы ребятам было что мести. Вот этот-то бычок и вскипятил меня. Нет, ну выбрось в урну, тут же люди работают.
Славик фоном вещал о тяготах и лишениях своей срочки и о том, что получив здесь «корочки», мы можем пойти только на рыболовецкие суда. В любом приличном месте нужны связи, которых нет, хотя даже там быть матросом не сахар. А так мы будем рабски вкалывать без выходных месяца по три и вонять рыбой до конца дней. Я отмахивался, но понимал, что он не врёт. Перспективы рушились, в голове проросло зерно ядовитого сомнения. А тут ещё этот с бычком. Он как раз обратил на нас внимание и подошёл:
— Вы что тут? Поступать собрались? – подойдя выдал моложавый.
— Ну да, — протянул Славик, пытаясь обезоруживающе улыбнуться.
— Не «ну да», а так точно, — резко оборвал он. — Ну-ка давайте сигаретку, что курите там хоть?
Я смерил его взглядом. Прикинул рост, вес. Шансы. Шансы, кстати, были не очень. Ну и ладно. Всё равно надерзил:
— А мы не курим.
— Да вы только что дымили, — выкатил глаза мужик. — Плохо начинаешь! Из тебя так не выйдет нормальный матрос!
— Из тебя вон нормальный человек не вышел, тебя ведь не смущает? – просто вгрызаюсь ему взглядом в глаза.
Славик увёл меня. Даже не дал нормально поругаться.
Мы встретили курсанта, расспросили его об учёбе, на что он радостно сообщил, что денег, заплаченных за учёбу, будет недостаточно, и некоторые необходимые документы во время сдачи и получения зачётов и прохождения аттестаций, во избежание недоразумений, неплохо бы оплатить отдельно. Он почти закончил обучение и счастливо улыбался, предвкушая начало трудовой деятельности, однако выглядел обескураживающе юным и наивным.
Мы с бородачом переглянулись и нахмурились.
— Попробуй поработать здесь по специальности, — предложил Славик. — Я помогу, если что. Сюда ты поступить всегда успеешь. Попробуй, чтобы не жалеть, серьёзно…
И я побрёл не жалеть. В сумрачных мыслях, проваливаясь сквозь зыбкую брусчатку в недра неопределённости и потери целей и пути.
Кадр из фильма «Неуместный человек»
Славик, к слову, поступил и всю учёбу не вылезал с ночных рейвов, пытаясь нахлебаться свободой, а потом уехал в свой родной город работать на рыболовецком траулере, о выборе не жалел, вернее, говорил, что не жалел. Но тогда он убеждал меня, тряся за руку, что шанс будет упущен, что вокруг так много возможностей и что я пожалею о потраченном здесь времени.
А я двинул по городу, зашёл на Марсово поле. Хорошее место, здесь чувствуешь под ногами мощь истории. Печатаешь шаги вместе с тенями гвардейцев и революционеров, след в след.
Здесь пылает вечный огонь — памятью о железных людях. И сегодня вокруг него созрел стихийный митинг. Вот этот современный, когда подростки с выбритыми в барбершопах гребнями на головах скандируют, что (почему-то) они здесь власть. Видимо стрижка гребня на голове как-то непосредственно связана с возникновением в ней резко оппозиционного мнения.
Остановился посмотреть. Людей довольно много, слоняются, покрикивают, что делать — не знают. Есть выступающие, которые больше вносят смуту в ряды нежели их объединяют. Полицейские хмурятся, думая, когда же это всё уже закончится. Их провоцируют, но как-то вяло.
Ребятишки хотят, чтобы кто-то пришёл и всё сделал за них, чтобы р-раз и стало хорошо, ну или хотя бы лучше, чем сейчас. А самим делать сложно и страшно. Но можно постоять в окружении скучающих полицейских, выразив свою позицию. Интересно, есть ли эффект? Ребятишки не желают шагать по тёмному нефтепроводу в светлое будущее.
Разочарованный побрёл через Троицкий мост. Когда-то под ним пролетел самолёт. А теперь только движутся по нему массы вперемешку с автомобилями, да иногда бросается через парапет кто-то отчаявшийся, чтобы вдохнуть Неву полными лёгкими.
В следующие дни меня подхватила карусель поисков работы. В обнимку с депрессией я сошёл с, казалось бы, очень ясного и простого пути и вместо морской романтики рухнул в пучину неизвестности.
Продолжение — Судьба – женщина. И она любит смелых. Vol. VI
[zombify_post]
